Как только глиняная птица коснулась земли, Сасори спрыгнул с нее и кинулся к пещере.
- В мастерскую его! – набегу крикнул он Дейдаре и скрылся.
Итачи, пошатываясь от усталости, – бессонные ночи дали о себе знать - подошел к блондину и помог ему снять Саске. Мальчишка схватил младшего Учиху на руки и понес в мастерскую Сасори. Тело ребенка то и дело скручивали судороги, не такие болезненные, как раньше, но он все равно кричал.
- Итачи, - позвал Дей, притормаживая, - зажми ему рот. Не стоит радовать Лидера-саму прибавлением в нашем семействе раньше времени.
Старший Учиха осторожно накрыл губы Саске своей узкой ладонью: теперь крики превратились в стоны и сдавленное мычание. А коридор казался бесконечным. Каждую минуту они ждали, что появится Конан, сам Лидер-сама, или Тоби, что, пожалуй, хуже всего… Вздрагивая от каждого шороха, они наконец-то достигли вожделенной двери мастерской.
- На стол! – тут же скомандовал кукольник, даже не потрудясь посмотреть в их сторону. Он поспешно что-то смешивал в фарфоровой ступке. Дейдара положил тело мальчика на операционный стол и замер в ожидании дальнейших указаний.
- Учиха, - Дею казалось, что у Сасори глаза есть и на затылке тоже, ибо он так и не посмотрел на вошедших, увлеченный своими порошками. Тем не менее, его распоряжения были своевременны и к месту. – Запри дверь, чтобы не чкались сюда все, кому не лень, и сядь на диван. Хватит маячить! Могу поспорить, что у Дейдары уже в глазах рябит!
Итачи хотел возразить, предложить свою помощь, но в последний момент промолчал. Сасори знает, что делать. Он на своей территории и имеет полное право командовать. Спасибо и на том, что он пытается спасти Саске. Старший Учиха отчетливо осознал, что без кукольника ему бы оставалось только ждать смерти маленького брата.
Он послушно выполнил все, что ему сказали, и теперь сидел на диване, наблюдая за действиями напарников. Дейдара привязывал руки мальчика к столу, а Сасори медленно размешивал в ступке какую-то жидкость. Итачи, приглядевшись, узнал в ней противоядие, найденное у Кабуто. Ну, во всяком случае, сходство было явное… Кукольник, подав неопределенный знак мальчишке, набрал темную жидкость в шприц и направился к Саске. Дей, тем временем, быстро смастерил кляп и заткнул мальчику рот. Сасори довольно кивнул.
«Понимают друг друга с полуслова!» - усмехнулся Итачи. Он слегка расслабился, и теперь ему казалось, что все это происходит не на самом деле. Вот сейчас он проснется и пойдет расскажет этот страшный сон кукольнику…
Учиха помотал головой, пытаясь собраться с мыслями и сосредоточиться на происходящем. Сасори медленно вводил Саске противоядие, а тот извивался на гладкой поверхности стола. Усталость капитулировала перед волнением, и Итачи ощутил некий прилив сил. Глаза перестали слипаться, и он медленно подошел к столу, не боясь во что-нибудь врезаться по дороге. Кукольник ставил мальчику капельницу. Когда все было закончено, Сасори повернулся к старшему Учихе.
- Мы успели? – задал Итачи давно мучивший его вопрос.
- Успели, - заверил его кукольник. – А теперь слушай меня внимательно. – Юноша напрягся в ожидании. – В общем и целом, все зависит от тебя. Противоядие разрушит часть яда, но основная его масса будет выделяться с потом через поры. Тебе нужно будет периодически протирать кожу брата мокрым полотенцем, чтобы предотвратить обратное всасывание яда. Я сделал все, что мог, Итачи. – Кукольник вздохнул и развел руками. – Теперь твоя очередь. Капельницу потом убери, когда раствор кончится…
- Сасори-сан, Сасори-сан! – Дей дергал напарника за рукав, пытаясь привлечь к себе внимание.
- Ну что тебе? – несколько раздраженно отозвался тот, но сразу смягчился. «Дей тут ни при чем, нечего на него рычать!» - Что такое?
- Неужели Кабуто собирался проделывать всю эту процедуру по удалению яда? Ему заняться больше нечем, что ли?
- Нет, не собирался. Просто мне не хватило одного компонента…
- Сасори, - Итачи насторожился, - маленький брат точно вне опасности?
- Противоядие действует, если ты об этом. Тебе теперь все карты в руки. – Кукольник направился к выходу. – Дей, идем. – Мальчишка послушно скользнул за дверь. – Я запру тебя, Итачи, чтобы не беспокоили. Удачи.
- Сасори… спасибо тебе за все это.
- Потом сочтемся, свои люди, - кукольник ухмыльнулся и вышел.
Итачи же, дабы не терять времени, раздел мальчика и, смочив полотенце, принялся стирать с его кожи крупные капли желтоватого пота.
Через несколько часов мальчик перестал метаться и затих. Итачи, выждав для верности около получаса, вытащил кляп и развязал брата. Теперь рядом со столом стоял таз с водой и валялось несколько испорченных полотенец: эта желтая дрянь пропитывала ткань и начинала разрушать нити. Глядя на это явление, Учиха работал с удвоенной энергией. Пальцы его закоченели от холодной воды и мелко дрожали от напряжения. А в голову то и дело лезли всякие философские мысли о ценности человеческой жизни, потому что сейчас юноше казалось, что гораздо легче вырезать целый клан, чем выходить одного-единственного ребенка.
Неспешно текли ночные часы, а Итачи боялся передохнуть даже минуту, словно если он остановится, мальчик тут же умрет. Яд теперь выходил гораздо медленнее, чем раньше, а ровное дыхание Саске говорило о том, что он спит. Хоть что-то радовало.
Учиха напряженно всматривался в его лицо. Маленький брат вырос… В чертах была еле заметная угловатость, как и у всех подростков. Да и два года у Орочимару явно не прошли даром – мальчик нашел силу, в которой так нуждался. Перед юношей лежал совершенно незнакомый человек… Итачи медленно коснулся рукой его волос. Ему было горько при мысли, что все эти четыре года, прошедшие с той страшной ночи в деревне, он мог бы провести с братом. Просто быть рядом, смотреть, как он растет, тренировать, чтобы ему никогда не понадобился никакой Орочимару…
«Моя ошибка принесла тебе столько боли, Саске… - тонкие пальцы легко скользили по обнаженному телу, изучая заново. – Ты вправе меня презирать. Я отнял у тебя все, что было тебе дорого, оставив только жизнь, и ту сумел отравить ненавистью. И плевать, что жажда мести должна была стать твоим стержнем, твоим смыслом, потому что остальное я разрушил. Чтобы ты не сломался, чтобы справился с горем… Плевать, что все было ради тебя… Слишком дорого мы заплатили. Это я ошибся, маленький брат, это я виноват. – Старший Учиха сжимал ладонь брата. Легко-легко, чтобы не разбудить. Не стоило ребенку, только что извлеченному с того света, показывать человека, которого он мечтает убить. – Знаешь, я ведь… меня никто не любил до тебя, малыш. Поэтому я совсем потерял голову. Ты сделал меня счастливым, Саске. Прости, что я не смог отплатить тебе тем же. Наверное, будет лучше, если ты меня убьешь…»
Юноша потянулся и осторожно поцеловал брата в приоткрытые губы.
- Я люблю тебя, Саске, - прошептал Итачи. – Это если тебе все еще нужна твоя колыбельная…
Яд больше не выделялся, поэтому Учиха накинул на тело мальчика потрепанное покрывало с дивана. Потом убрал капельницу, как велел Сасори. И сел рядом с братом. Он сдал руку Саске, наслаждаясь теплом, которое постепенно возвращалось в измученное детское тело. А Саске улыбался во сне.
Ночь растерянно прислушивалась, но так и не дождалась вопроса, к которому успела привыкнуть за эти годы.
«Наверное, теперь что-то изменится!» - решила она, замирая у изголовья мальчика. А потом с укоризной посмотрела на ссутулившуюся фигуру юноши.
« - Эх, ты! Он ведь так ждал тебя! – Но вскоре она сменила гнев на милость и потрепала Итачи по волосам. – Ладно тебе. Кто старое помянет… Только бы утром он все вспомнил. Помоги ему, слышишь?»
И Итачи кивнул, словно мог слышать в ватной тишине обращенный к нему голос. Кивнул каким-то своим мыслям. Но ночь это удовлетворило, и она улеглась у ног сташего Учихи и застыла, ожидая рассвета.